20 тыс. руб. – недостаточная компенсация морального вреда в связи с необоснованным уголовным преслед

Верховный суд Российской Федерации отправил на пересмотр в облсуд дело о компенсации вреда, причиненного заместителю главврача по экономике областной КБ в связи уголовным преследованием по ч. 1 ст. 285 Уголовного кодекса (корыстное использование служебных полномочий вопреки интересам службы – "откаты" по фиктивным надбавкам медперсоналу). Следствие продолжалось более года, однако затем уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления, хотя и не сразу – прокуратура трижды возобновляла уголовное преследование (Определение Верховного Суда РФ от 29 сентября 2020 г. № 14-КГ20-7-К1).

Медработник сочла себя достаточно натерпевшейся от обысков, допросов и очных ставок, а равно от пошатнувшейся репутации и увольнения, и потребовала компенсацию морального вреда в суме 600 тыс. руб. Суд удовлетворил требование лишь частично – компенсацию присудил, однако ее размер снизил в 30 раз: дескать, следователь не избирал мер, которые ограничивали бы свободу истицы, а ее увольнение с уголовным преследованием не связано. Областной суд и Первый КСОЮ с этим согласились.

Однако Верховный Суд РФ счел, что при рассмотрении дела допущены ошибки:

• задача расчета размера компенсации является сложной, особенно в деле, предметом которого является личное страдание. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску;

• поэтому суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю;

• в противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя;

• таким образом, размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца, и иных заслуживающих внимания обстоятельств конкретного дела;

• однако в решении суда не приведены мотивы, почему суд пришел к выводу о том, что сумма в 20 тыс. руб., является достаточной компенсацией причиненных истцу нравственных страданий;

• суд первой инстанции не выяснил тяжесть причиненных истице физических и нравственных страданий в связи незаконным уголовным преследованием, не дал надлежащей правовой оценки таким обстоятельствам, как общий срок предварительного расследования (16 месяцев), проведение следственных действий с ее участием, включая обыск в жилище, и длительное нахождение в статусе подозреваемой в совершении преступления средней тяжести, не дал оценки доводам об ухудшении состояния здоровья, вызванного нервным стрессом, возникшим из-за постоянного участия в следственных действиях;

• а ещё суд вообще не исследовал обстоятельства причинения ущерба деловой репутации истицы в результате незаконного уголовного преследования. Между тем, истица проработала в области здравоохранения более 31 года, многократно поощрялась за добросовестный труд, награждалась почетными грамотами разного уровня, но после увольнения она не смогла вновь устроиться на работу в учреждения здравоохранения по причине неоднократных отказов работодателей, сопряженных с фактом возбуждения в отношении нее уголовного дела;

• кроме того, областной депздрав получил от органов следствия представление о принятии мер по устранению обстоятельств вменяемого истице преступления, которое содержало её персональные данные, сведения о том, что она обвиняется в совершении уголовно-наказуемого деяния, а также предложение о рассмотрении этого представления на совещании сотрудников депздрава. Эти обстоятельства указаны в иске в обоснование размера денежной компенсации морального вреда, однако какой-либо оценки суда не получили.